Дьявол может плакать [= Син и Катра ] - Шеррилин Кеньон

— Это говорит человек, который борется с демонами голыми руками? — громко рассмеялась Кэт. — Ты действительно так меня боишься?

— В отличие от тебя, демоны простые. — Они хотя бы не вызывают желания обнять их.

— Это как?

— Они забирают только твою жизнь.

— А я? — Кэт подняла брови.

Ты легко могла бы завладеть моим сердцем. Правда сжигала его на месте. Он не чувствовал подобного уже тысячи лет.

Тысячи.

Кроме того, он не был уверен, что когда-нибудь вообще чувствовал подобное к женщине. Он едва мог вспомнить, как добивался расположения жены. Даже если у него когда-то были к ней чувства, она убила их своей бессердечностью.

Но Кэт…

Она честна и заботлива. Два качества, которыми его жена не обладала. Когда Кэт дотрагивалась до него, его тело исступленно реагировало. Единственная её улыбка могла заставить его сгорать изнутри. Одно прикосновение руки — и он распалялся. Его ужасала мысль о том, сколько власти над ним имеет один человек. Как единственный её жест может так сильно его тронуть.

— Ты не ответил мне, Син, — напомнила Кэт, по-прежнему лукаво глядя на него.

Он отошел.

— Не ответил на что?

— Почему ты боишься меня?

Могла ли она быть безжалостнее? Не желая признаваться в своих чувствах, он попытался свести все к шутке.

— Ты командуешь двумя демонами с соусом барбекю. Какой дурак не станет тебя бояться?

— Почему ты прячешься? — в досаде цокнула языком Кэт.

— Кто сказал, что я прячусь?

— Нервный взгляд, который ты бросаешь на дверь, как будто ждешь, что кто-то придет и спасет тебя. — Она изобразила куриное квохтанье и похлопала руками, как крыльями.

— Ты ведь не серьезно назвала меня цыпленком? — ошеломленно спросил Син.

Игривое выражение её лица было чрезвычайно привлекательно.

— Если приделать клюв…

Он должен был рассердиться, но какая-то незнакомая часть его сознания дивилась её смелости.

— Ты живешь, чтобы мучить меня, да?

— Все должны жить ради чего-то, и надо сказать, довольно забавно видеть смущение в твоих прекрасных глазах. Они прямо вспыхивают, когда я тебя сержу.

Сина ошеломил неожиданный комплимент.

— Мои глаза прекрасны?

— Сражают наповал.

Её слова зажгли в нем огонь, хотя такой реакции просто не должно было быть. Он не понимал, почему то, что она считает его привлекательным, так действует на него. Миллионы женщин — в буквальном смысле — находили его привлекательным за всю историю. Тысячи из них почитали его. Но её слова заставляли его сердце биться быстрее, ладони потеть, делали его плоть такой твердой, что едва мог стоять рядом с ней.

Кэт взяла его за руку.

— Пошли. — Она потащила его к спальне.

— Что ты делаешь?

— Ты должен отдохнуть. У тебя выдался долгий день, и я намереваюсь сунуть тебя в постель.

Он криво усмехнулся и почувствовал, что затвердел еще сильнее.

— Да что ты говоришь? Может, я тебе суну?

— Если правильно разыграешь карты и прекратишь свои сальные шуточки — все возможно.

Кессар дважды моргнул, увидев Набиума, прервавшего его трапезу. Он оторвался от тела хористки, распростертого на полу, и вытер кровь с губ полотняной салфеткой.

— То есть как это Хаяр Бедр пропал?

Высокий темноволосый демон громко сглотнул, уловив ярость в тоне Кессара.

— Бог Нана пришел в пещеру и…

— Бывший бог, — поправил его Кессар.

Набиум прочистил горло:

— Экс-бог, и он забрал Хаяр Бедр.

Кессар выругался. Его выводило из себя то, что Син пробрался в их пещеру и нашел одну из его любимых игрушек. Не то чтобы это что-то значило. Они все еще могут освободить Даймов, но с Луной им всегда было немного проще оставаться доминирующей силой на планете.

— Где мой брат?

Набиум промолчал.

Кессар с отвращением вздохнул — этот его младший брат со своим либидо. Он никогда не знал чувства меры.

— Скажи ему, чтобы оторвался от телки, которую он там себе подобрал, и явился сюда. Сейчас же.

— Я н-не могу, господин.

— Почему?

Набиум отступил на шаг назад, затем снова сглотнул, и сказал:

— Они убили его.

Кессар не дышал, осознавая эту новость. Этого не может быть.

— Что?

— Он умер, сражаясь с ними, мой господин. Мне очень жаль.

Кессар почувствовал, как у него выступают клыки, его охватила ярость. Ему хотелось крови.

Он пошел к встроенному стенному шкафу, а Набиум чуть не трясся от страха. Кессар, конечно, не стал бы причинять вред второму по силе подчиненному. Нет. Ему нужно мучить кого-нибудь слабого.

Кессар вытащил из шкафа захваченную ранее в казино Сина студентку колледжа. Невысокого роста, с длинными волосами неопределенного мышиного цвета и маленькими голубыми глазками за круглыми очками. Её рот был заклеен скотчем, чтобы не кричала, руки и ноги связаны. Девушка была одета в протертые джинсы, черные ботинки и черную футболку со «Святыми из трущоб»**, которая открывала мясистые руки.

Но что он находил обворожительным (в общем-то, из-за этого он и похитил ее): на запястье девушки была маленькая татуировка — лук и стрелы. Перед тем, как он схватил её, она поведала, что лук и стрелы защищают её от кошмаров. Действительно странно, поскольку это также был символ Артемиды, и он же сделал девушку мишенью для демонов.

С помощью своих сил он так запечатал комнату, что никто из отеля не мог услышать её крик. Потом сорвал скотч с ее рта.

Девушка закричала. Кессар толкнул ее к Набиуму.

— Подержи её.

— П-п-пожалуйста… — запричитала она, как только её взгляд упал на тело другой женщины. — Я беременна.

— А кого колышет? — Кессар почувствовал, как его лицо принимает демоническую форму.

Он закричала громче, но это лишь сильнее его позабавило.

Кессар поднял её и вонзил зубы в шею, разрывая плоть так, что кровь наполнила его рот. Как только она прекратила сопротивляться, Набиум присоединился к нему, вцепившись с другой стороны.

Когда она была мертва и опустошена, они бросили тело на пол. Кессар нахмурился, заметив маленький кожаный браслет на её правой руке. Сорвав украшение, он прочел её имя.

Усмехнулся, бросил браслет на тело и вытер рот.